(c) fedpress.ru
Заявление Шойгу о том, что международный терроризм является «главным врагом России», носит характер доктринального.
До сих пор терроризм был «территорией» спецслужб, и армии отводилась сугубо вспомогательная роль в борьбе с ним — по крайней мере, на уровне генеральных документов. Две войны в Чечне в этом смысле рассматривались, как относительно локальное событие, не влияющее на общий характер угроз, с учетом которых и должно вестись военное строительство.
Если Шойгу сделал это заявление не для красного словца, то оно означает разворот в военной политике государства. Оно означает, что существующих инструментов, которые используются в борьбе с террористами, недостаточно. Шойгу прямо сослался на Ливию, Мали и Сирию, как страны, опыт которых вынуждает делать подобный вывод.
С Шойгу нельзя не согласиться — опыт в первую очередь сирийской войны говорит о том, что армия, готовая к борьбе с армией потенциального противника, оказывается неприспособленной к масштабным боевым действиям с гораздо хуже организованными и вооруженными, но бесконечными по численности отрядами террористов. Проблема не в том, как уничтожить конкретную бандитскую группировку — проблема в той цели, которая ставится перед армией. Нет видимого противника, нет видимых органов его управлением, нет промышленных центров, снабжающих его оружием и боеприпасами, нет той транспортной сети, по которой производится его снабжение. То есть, они, конечно, есть — но их уничтожение либо вынуждает совершать агрессию против соседних государств, с территории которых происходит террористическое нападение, либо необходимо уничтожать свою собственную инфраструктуру, потому что она используется террористами.
Задача носит не технический характер — а именно доктринальный. Страна должна выработать политико-военную систему мер борьбы, которая исключит сирийский сценарий. Противник должен уничтожаться на чужой территории — и для этого нужно полностью пересматривать понятие агрессии, включая в него реалии современного мира. Агрессором должен стать тот, кто предоставляет свою территорию для нападения, а не тот, кто отвечает на такое нападение.
Это не задача армии и не ее компетенция. И пока политики будут решать весь комплекс проблем, военные должны отработать механизмы защиты страны, исходя из неурегулированности этих вопросов.
Первоисточник :
