(c) kurdistantribune.com
О борьбе сирийских курдов с исламистами в основном говорится в том смысле, что она идет, и идет ожесточенно. Несмотря на то, что в рядах Ан-Нусры или ИГИШ курды тоже представлены, но курдские отряды самообороны в массе своей — жесткие противники исламистов, и это уже не изменить.
С одной стороны, сирийские курды ведут борьбу за выживание — в ходе этой войны исламисты неоднократно устраивали карательные зачистки курдских городов и деревень, расстреливали одномоментно сотни заложников, убивая без разбора и мужчин, и детей, и женщин. Зондеркоманды СС или бандеровские банды в польских районах Украины выглядят детьми по сравнению с боевиками.
С другой стороны, курды используют борьбу как возможность решить одну из серьезных проблем, которая создавала для них трудности во взаимоотношениях с сирийской властью — в случае, если Сирия удержится от развала, курды, отстояв свою независимость от исламистов, вряд ли согласятся на прежнее угнетенное положение. Скорее всего, и власть в Дамаске будет вынуждена признать их право на автономию. В случае, если Сирия не выдержит ведущейся против нее войны и распадется по одному из заготовленных для нее сценариев, курды могут выжить в своем анклаве — хотя, конечно, сделать это будет гораздо сложнее.
Есть и еще одно измерение этой борьбы. Как ни странно, но жесткие противники курдской самостийности — Турция и Иран — вполне спокойно смотрят на усиление сирийских курдов, хотя ведут себя несколько по-разному.
Иран и его спецслужбы, используя свои связи с организациями курдов на своей территории и в Иракском Курдистане, активно помогают сирийским курдам — организационно, технически, поставляя им через третьи руки оружие. Казалось бы, не совсем обычная реакция — помощь стороне, которая совершенно неоднозначно относится к иранскому союзнику — режиму в Дамаске. Тем не менее, логика есть — и она заключается не только в следовании принципу «Враг моего врага…»
Суть саудовского проекта и его цель в этой войне — расчленение сразу двух государств — Сирии и Ирака — и создание на их территории обширной суннитской области од контролем радикальных исламистов, состоящих на службе у аль-Саудов. Стоит отметить, что идущие последние месяцы бои в Ираке исламистов с правительственными войсками Багдада ничуть не уступают по своему накалу боям в Сирии. Теракты, которые гремят практически ежедневно, только в этом году унесли жизни почти 6 тысяч человек. Потери правительственных сил — и армии, и полиции — Ирака в этом году составили уже около 2,5-3 тысяч человек.
Однако специфика Ирака и Сирии заключается в том, что между собой они соединены несмотря на протяженную тысячекилометровую границу, всего двумя очень узкими коридорами — по Евфрату по центру границы и на севере — как раз в треугольнике между сирийским и иракским курдскими районами и суннитскими областями. Остальная граница проходит по пустыне, через которую можно проникать, но полноценные транспортные коридоры через нее отсутствуют или недостаточны.
Граница по Евфрату находится под вполне уверенным контролем иракской армии, хотя в ее районе постоянно идут столкновения — иракцы отбиваются сразу с двух направлений — своего и сирийского. А вот на севере идут основные боевые действия и происходят главные события.
Именно здесь и сосредоточен интерес и Турции, и Ирана — если курды сумеют создать буфер между суннитскими территориями Сирии и Ирака, цель Саудовской Аравии не будет достигнута. Даже в случае крушения режима Асада, опасность которого пока не ликвидирована, курды не дадут возможности создания суннитского радикального государства Аль-Кайеды или по крайней мере, создадут для него очень серьезные проблемы.
Первоисточник :
